— То есть, вы не кейп? — послышался почти выкрик.

— Эх, я же сказал, по порядку, — укоризненно ответил я и продолжил. — Я не ношу плащей, масок, капюшонов и прочей клоунской безвкусицы. Но я парачеловек, да, — продолжил я под гул из зала. — Собственно, триггерное событие было относительно недавно и довольно известно, — навел тень на плетень я.

— Кейпам запрещено заниматься бизнесом! — послышался выкрик.

— Охрана, выведите что ли крикливого господина, — барственно указал я. — У нас презентация, а не дебаты. Впрочем, на вопрос я отвечу, — огласил я. — Мне не интересны десять стран, указывающих мне, могу ли я торговать или нет, я не вхожу в их юрисдикцию и не заставляю покупать свой товар. Ладно, продолжим. В рамках Земли и близлежащего пространства ограничений нет, технические детали в брошюрах. Люди в портале не столкнутся, как и на выходе — в случае чрезмерного «пассажиропотока» на терминал функционал портала предложит иное место, либо огласит «время ожидания». Угрозы ожидание не несет, но довольно некомфортно, невесомость, — уточнил я.

— То есть, — послышался не выкрик, но достаточно громкий голос, очевидно, ознакомившийся с брошюрой дамы, — ваш «управляющий компьютер» будет иметь данные о том, кто, куда и с каким по объёму грузом перемещается?

— И как он определит «кто»? — полюбопытствовал я. — По цвету нижнего белья или прическе? — продолжил я под смешки. — Компьютерный терминал контролирует потоки пассажиров и грузов, для безопасности. Но доказывать Вирему-тех это не будет. Как и знакомить с технологией. Не желаете — не покупайте, — широко улыбнулся я. — Как, впрочем, мы не будем ничего патентовать и лицензировать. У Вирему-тех есть крайне печальный опыт конфликтов в сфере «патентного права» так что мы будем продавать только готовый товар.

— Но технари смогут его повторить? — послышался вопрос.

— Сколько угодно, — ответил я. — Технология портала широко известна и используется паралюдьми, в том числе и со склонностью к технике. Но максимум, что они создадут — входной и выходной портал, связанные друг с другом. К нашей транспортной сети подключиться не выйдет, плюс ряд моментов, решающихся только в нашем портале, — на что последовали вопросительные выкрики и я пояснил. — Относительная скорость. Не говоря об общем движении в Галактике, та же Земля вращается, вокруг Солнца, своей оси. Если не учитывать моменты кинетической энергии, то при выходе из портала последствия могут быть печальными и неаппетитными.

— Монополия Вирему-тех? — последовал вопрос.

— Если угодно — да, — ответил я. — Мы не заставляем покупать и не настаиваем, мы просто предлагаем товар на своих условиях.

— Антимонопольное законодательство этого не позволит! — послышалось высказывание.

— Государство Питкэрн не заключало никаких, подчеркиваю, никаких международных соглашений и договоров. Большинство стран, признавших нашу Великую Родину, подобных законодательных атавизмов не имеют, а остальные — повторяю в третий раз, мы не заставляем покупать и пользоваться нашей продукцией.

Довольно любопытными были рожи некоторых постпредов при ООН, «случайно» попавших на презентацию. До товарищей стало доходить, что их «непризнание» — палка о двух концах, соответственно, они лишены даже шанса апеллировать к «международному праву».

Ну а в целом — презентация продлилась еще пару часов. Я ответил, что да, не намерен ничего никому доказывать раз десять и четыре — что гражданам САСШ (рожа постпреда названных была приятно-кислой при названии) будут продаваться только «индивидуальные порталы», поддерживать деловую активность и вникать в проблемы граждан государства, старающегося ограбить меня и мою фирму, я не намерен. Был ряд любопытных вопросов насчет околоземной орбиты и Луны — на что я широким жестом предложил пользоваться, благо, ТТХ порталов есть в брошюре. Были забавны вопросы на тему «какую оптовую скидку предложит Вирему-тех?», на которую я, с искренне изумлением, ответил, что в ближайшие десятилетия проблем со сбытом Вирему-тех не предвидит, а за крупные партии будет просить наценку не более половины от цены. Присутствующие посмеялись, спросивший обозвал меня «коммунистом» и был (даже я подождал, ибо было интересно слушать) освистан каким-то русским, на пальцах доказывающим, что Вирему явный… непонятно кто, но точно не коммунист.

По итогам, было открыто два торговых представительства: в Эквадоре и Швейцарии, а замотанный я, с семьёй и Советником (главой Федерального департамента иностранных дел Швейцарии), отбыл на Питкэрн. Кстати, отправляя усатого дядьку Рене Фельбера на растерзание Совета Питкэрна, я вполголоса пригласил его в гости, «после завершения переговоров». Дело в том, что у дядьки были явно ощущаемые биологом проблемы онкологического характера, что было вполне исправимо и могло быть не только по-человечески правильно, но и потенциально небезвыгодно.

А дома я, приобняв Лил и нежась в гамаке (спиногрызов мы отправили доминировать над сверстниками в смысле путешествия и вообще), припоминал первую свою «гуманитарную акцию», связанную с усатым типом. Вокалистом вокально-инструментального ансамбля «Королева», которому я не дал помереть от «болезни зелёных».

В 1990 году, слухи о болезни гражданина Булсара активно муссировались в прессе и вообще, тревожили фанатов и широкую меломанскую общественность. Всё же, при всех прочих равных, этот перс — один из самых выдающихся певцов и музыкантов двадцатого века, что, учитывая плеяду талантов — немалый показатель. Так что в Лондон я прибыл инкогнитой, но с твёрдой уверенностью товарища излечить. Правда, возникли проблемы с отловом, а в итоге — с незаконным проникновением на территорию, но я справился. И, в результате, не только устранил вирус, но и поставил некоторое органическое отторжение на ряд наркотических препаратов. Не хрен потому что, пусть песни пишет и поёт, справедливо отметил я.

И, кстати, песенка «Изготовлено на небесах», вошедшая в альбом следующего года «Тонкий намек», была ничуть не хуже, чем в моей реальности, правда, исполненная не в минорном, а мажорном тоне.

Тем временем господин Фельбер зашёл в гости, выпил пару кружечек рому и был «прибором» продиагностирован и излечён.

— Онкология, начальной стадии. Если желаете — можете провериться, следы заболевания будут в анализах ещё пару недель, — ответил я на резонный вопрос. — Впрочем, можете и не проверять, это просто акт дружеского расположения, так что можете забыть.

— Рак, — задумчиво произнес Фельбер, — Мистер Иванов, это может быть величайшим прорывом в медицине!

— И не будет, уж точно не в ближайшие годы, — пожал плечами я. — И я рассчитываю на вашу деликатность — работа этого оборудования завязана на моё присутствие, кроме того, есть ряд социальных моментов. В общем, до двухтысячных годов, этой технологии, а тем более «лекарства от рака» — не существует. Максимум — отдельный человек к «неизвестному парачеловеку», да и то не хотелось бы.

— Если индивидуально, то я вас понимаю, господин Иванов, — подумав озвучил советник. — Жаль, но ваши портальные разработки действительно нужнее и спасут больше жизней.

А вообще, с учётом биолога я находился в сложной этической вилке — в теории, я мог изготовить и продавать лекарство от старости, не говоря о прочих мелочах. Но человечество, да ещё отягощённое квадратными, к этому просто не готово. Расчёты выдавали крайне неблагоприятные результаты и прогнозы, так что я просто отложил момент «мирового здравоохранения и фармацевтики» на двухтысячные.

Ну не решалась в рамках моей этики проблема, так что, кроме тех, кого я называю близкими (и перса тоже, хоть он об этом и не знает), я лечить, до поры, не буду.

И начались массовые продажи порталов, причем в Эквадор было аж паломничество из Штатов. А я ждал реакцию политиков или сверхов. Ну, янки ожидаемо изошли на фекалии, в смысле «это достижение всего человечества, поэтому не может принадлежать одной компании, а должно принадлежать другой компании, непременно американской!» Исходили они на неаппетитную субстанцию как в прессе, так и в международном формате, но особой поддержки не получили. Правда, в Штатах было несколько «сожжений чучел проклятого папуаса Вирему», что меня в моей позиции только утвердило.